Томикс взял интервью у первой семьи, приехавшей во Владимир
Во Владимирскую область уже две недели прибывают беженцы из Донецка и Луганска. Сейчас в нашем регионе находятся больше сорока человек – кто-то остановился у знакомых или родственников, кто-то остался в пунктах временного размещения. Все эти две недели мы слышим новости о готовности региона принять 2000 беженцев, о сборах гуманитарной помощи, о новоприбывших. Однако владимирцы не слышали личных историй этих людей. Мы не знаем как им живётся, что они пережили и как решились проехать больше тысячи километров. Мы поговорили с Татьяной Базаевой, первой беженкой, прибывшей во Владимир.
Татьяна встречает меня с пакетами еды в руках. Прямо перед моим приходом к ней пришла соцработница. Пока я раздеваюсь в прихожей, девушка бежит на маленькую кухню за стулом. «Вам будет удобно?» – спрашивает девушка, теребя чехол на телефоне. После моего утвердительного кивка она ставит стул и садится напротив, на край разложенного дивана.
Татьяна приехала в наш город 18 февраля из Донецка. «Объявили эвакуацию. Муж сразу нас отправил сюда. У нас здесь друзья. Он [муж] военнообязанный – ему не положено уезжать», – рассказывает девушка. Её мужа уже призвали в войска. Пока он находится в казарме, но ждёт приказа отправляться в зону боевых действий. Они постоянно созваниваются, но об обстановке в Донецке практически не говорят. «Он подробно не рассказывает. Есть и какие-то условия, что нельзя афишировать такую информацию – где они находятся, куда они идут», – поясняет Татьяна.
Девушка вместе со своей годовалой дочкой Вероникой поселилась в двухкомнатной «хрущёвке» своих знакомых. Живут они без излишеств. В большой комнате, где мы сидим – диван, рядом у стены стоит советский шкаф. Напротив дивана – небольшой столик и большое кресло. Рядом со шкафом на полу в пакетах лежит та помощь, которую Татьяне принесли соцработники: пара пакетов с едой, две коробки памперсов.
Томикс: Что у вас осталось в Донецке?
Татьяна: Дом.
Томикс: Возвращаться планируете?
Татьяна: Пока не могу сказать. Неизвестность. Просто приехали, ждём чего-то, как и все остальные.
Томикс: Прописку временную сделали?
Татьяна: Да, на год пока сделали.
Томикс: Из родственников кто-то в Донецке остался, кроме мужа?
Татьяна: Бабушка, тётя, дядя, сёстры.
Томикс: Как они отреагировали на ваше решение уехать?
Татьяна: Пожелали мне только, чтобы всё нормально было.
Томикс: А они почему не уехали?
Татьяна: Там у нас бабушка после инсульта одна, после инсульта другая – им нужен уход. Как их бросишь? С собой их тоже не возьмёшь – они лежачие.
Девушка глубоко вздыхает и снова принимается теребить чехол на телефоне.
Томикс: Большинство беженцев остаются в Ростове. Почему вы до Владимира решили ехать?
Татьяна: Ну, знаете, там зал спортивный. Условия – если не знаешь куда ехать. А если есть к кому ехать… Если бы, конечно не было никого, мы поехали бы в Ростовскую область.
Томикс: Как вы добирались до нашей области?
Татьяна: Муж довёз до границы Россия-Донецк. С России [от границы] я поехала с его другом, так как мужа не выпустили. Друг нас довёз до ж/д вокзала [в Ростове]. С вокзала ехали на поезде до Москвы, а с Москвы суда на «Ласточке».
Томикс: Вы раньше уже были во Владимире?
Татьяна: Да, у этих же знакомых были, можно сказать у друзей. Они нам уже какой раз помогают. Мы в тот раз приезжали, потому что у нас там в Донецке такие же проблемы были. Это было где-то в 19-м году.
Томикс: Как вас здесь приняли? Было ли такое, что кто-то из соцзащиты или соседи, кто-то малознакомый к вам неучтиво отнесся?
Татьяна: Нет, такого пока не было, но я это [национальность] особо не афиширую. У кого-то нормальная реакция может быть, а кто-то агрессивно настроен. Я просто говорю, что мы не местные. Не местные откуда? С другого города России.
Томикс: Вы были в ПВР?
Татьяна: Мне даже не предложили сначала, когда мы пошли в социальную службу оформлять вот эту помощь – десять тысяч на человека [единовременная выплата]. Там сказали: «Приказа ещё не было, ждём». Она [работник соцслужбы] приняла все документы, но не предложила никакого пункта. Говорит: «Я ещё не знаю». А вот уже после обращения [по единовременной выплате], когда я уже всё сдала [документы], со мной связалась администрация Ленинского района. Помогли – принесли продукты ребёнку. Они тоже спросили, почему в Ростовскую область не поехали. Я говорю, я же знаю, куда ехать. Почему мне ехать туда, куда я не знаю. А здесь я знаю, что мне могут предоставить жильё какое-то. Вчера мне тоже сказали, что во Владимире есть какие-то пункты содержания. Тогда я задала вопрос соцработнику. Она сказала: «Да, я узнаю». Перезвонила мне, сказала, что если мы хотим, то можно посмотреть. Но там, говорит, инвалиды, пенсионеры. Мы не поехали. Мы регистрацию здесь [в квартире] уже сделали – смысл мне туда ехать?
Томикс: Какую поддержку вам сейчас оказывают?
Татьяна: Продукты питания. Вот из фонда продовольствия «Русь» как раз сегодня принесли продукты, позавчера тоже приходили. Подгузники приносят. Соцработники приходят. Не всех успеваешь запоминать. Одеяла принесли, полотенца. Я вот подала документы на выплату, и мне начали звонить [соцработники]. Сами. Я не обращалась за помощью.
Томикс: Насколько эта помощь покрывает ваши нужды? Вам приходится что-то за свой счёт покупать?
Татьяна: Конечно, как без этого? Она [дочь] уже и супы ест, котлеты, макароны. У нас есть какие-то деньги, но это временно. Была с собой небольшая сумма. Пока ещё есть какие-то деньги, а дальше будет видно. Мужу дадут зарплату или не дадут – не известно. Если дадут, то он попытается мне деньги как-то перевести.
В 2014-м году Татьяна тоже уезжала из Донецка. Тогда она поехала в Белгород к знакомым своих родственников. «Они нас приняли, как своих. Они тоже с Донецка», – говорит девушка.
Татьяна: С чего всё началось. Майдан, Киев, митинги. Как-то быстро начались боевые действия. Была эвакуация, но мы изначально на неё не поехали. Мои друзья мне предложили выехать. Мои родные сказали: «Ну едь». Тогда тоже бабушка болела. Ну и всё, я поехала с друзьями в Белгород. Там работала какое-то время. Где-то в 15-м году я вернулась. Вроде, всё хорошо уже было. И через какое-то время опять боевые действия начались. Уже никто на них не реагировал, потому что это уже нормально было. Там стреляют и люди ходят – это нормально.
Томикс: Сколько времени вы так прожили?
Татьяна: Почти восемь лет. На окраинах [Донецка] всё время стреляли.
Томикс: Что произошло, из-за чего вы решили снова уехать?
Татьяна: Паника. Слышишь, как стреляют. У тебя маленький ребёнок. Что тут делать? В подвал лезть? Первым делом, что приходило в голову – лезть в подвал, бросать туда вещи. Мне муж говорит: «Ты че? Какой подвал?».
Томикс: Вы созваниваетесь с родственниками. Что они вам рассказывают?
Татьяна: Стреляют. В центре уже. Вчера возле роддома упало [бомба]. Говорят, что рожениц в подвал поселили с детьми. Я вижу фотографии – моя местность, мой город. Это просто не передать.
Девушка сглатывает и переводит взгляд в пол, при этом теребя волосы цвета карамели.
Татьяна: Я бы хотела поблагодарить администрацию Ленинского района Музыку и Нефёдова за то, что они моментально отреагировали, помогли. По сей день они мне звонят, интересуются, что да как. Фонд продовольствия «Русь» тоже нам помогли. Социальная служба. Всем спасибо.
Томикс: Чего вам сейчас хочется?
Татьяна: Хочется, чтобы между населением оставался мир. Я понимаю, что сейчас есть в России люди, которые агрессивно настроены, [думают], что это мы [украинцы] всё придумали. Это не так. Война – это у них, между политиками. У них свои какие-то вопросы, которые они решают. Но мирные жители-то не причём. Сколько у нас детей погибло? Вот она [женщина] бежит с ребёнком на руках, а возле падает снаряд. Я там рядом стояла.
Татьяна поднимает глаза к потолку – в них стоят слёзы.
Сейчас девушка общается с родственниками, живущими на Донбассе. Однако у неё есть родные и на Украине. Они не поддержали её решение уехать в Россию. «Они свою сторону слушают, они к Украине привязаны. К нам они настроены агрессивно», – со вздохом говорит Татьяна.
В этот момент из соседней комнаты раздаётся детское ворчание – это проснулась Вероника. Татьяна смущённо улыбается и сразу бежит к дочке. Комната девочки выглядит самой обжитой во всей квартире. Везде лежат игрушки, на полках – книги. «Она не знает, что такое война, – говорит Татьяна. – Мы успели уехать, когда только окраины города обстреливали (семья Татьяны живёт в центре Донецка)».
