У него всё было профессорское. Профессорский лоб – мощный, высокий, прорезанный морщинами. Профессорский взгляд – мудрый, пристальный, волевой. Профессорская фигура – массивная, крепкая, с лёгкой подачей вперёд. И, конечно, профессорский ум, профессорская речь и профессорское умение держать себя. А в руках у него, когда он входил в аудиторию, был профессорский портфель – объёмный, коричневый, благородно потёртый. Не знаем, есть ли у профессоров специальное профессорское удостоверение, но совершенно точно – Александру Борисовичу Пеньковскому оно было бы ни к чему: каждый и так видел и чувствовал, что он – профессор.
19 декабря у филолога, пушкиниста, культуролога, педагога-просветителя Александра Пеньковского юбилей. К сожалению, самого юбиляра уже нет в живых, двенадцать лет назад он умер. Его прах и прах его супруги Ирины Степановны Приходько покоится в колумбарии Донского монастыря. Но вспомнить об этом светлом человеке, много сделавшем для российской науки в целом и для владимирской в частности, конечно же, нужно.
Среди выпускников филфака Владимирского педуниверситета «со стажем» Александра Борисовича знают и помнят все. Слово «любят», вероятно, тоже подойдёт, хотя любовь к преподавателю, тем более строгому и требовательному – это особая материя и лучше её не касаться. А вот термины «уважение» и даже «глубочайшее уважение» применительно ко всему кругу бывших студентов можно употребить без всяких опасений – они правдивы и уместны.
Лекции профессора Пеньковского были событием, чудом. «Преподавая древний язык, Александр Борисович раскрывал тайны и красоту языка современного. Это он открыл нам истинную суть поэтической метафоры, показал, что настоящие стихи – это не вибрация звуков, а вибрация глубочайших смыслов», – вспоминала Ольга Гавриловна Ручко, в прошлом студентка филфака, а позже сама преподаватель вуза.
А как все студенты – это уж подключаю собственные воспоминания – ждали лекции, где будет поднята тема ненормативной лексики! О том, что такой предмет обсуждения появится, предупреждали старшекурсники. Но даже об этой проблематике Александр Борисович говорил высоким слогом, а слова, по требованию Роскомнадзора стыдливо обозначаемые сейчас в печатных изданиях «звёздочками», произносились исключительно как цитаты из классиков – Есенина, Маяковского, других замечательных поэтов и писателей.
Впрочем, вопрос об обсценной лексике был всего лишь одним небольшим, пусть и довольно эффектным, штрихом в огромном массиве учебной и научной работы, которую проводил профессор Пеньковский. Он является автором десятков работ по русскому языку, его истории, диалектологии, фонетике, морфологии, синтаксису и семантике, теории художественной речи, общему языкознанию, опубликованных в отечественных и зарубежных журналах и сборниках.
Важнейшие труды Александра Борисовича Пеньковского находятся на стыке языкознания и филологии. Они посвящены художественной антропонимике, словарю Пушкина и Пушкинской эпохи. Последняя книга этого цикла – «Загадки пушкинского текста и словаря: опыт филологической герменевтики» – была опубликована в 2005 году, когда профессор с супругой переехали из Владимира в Москву. Но работа над ней шла чуть раньше, здесь, в нашем городе.
Как раз в то время мне, работавшему тогда в газете «Молва», вместе с известным фотографом Петром Петровичем Соколовым (кстати, в прошлом – студентом филфака, учившемся у Александра Борисовича) удалось попасть к профессору в гости. В комнате, заполненной книгами, тот рассказывал о своих исследованиях, касающихся поэмы «Евгений Онегин». Он говорил, а с потолка капала вода, на полу стояли тазики. Крышу дома на улице Дворянской, где жил учёный, всё никак не могли отремонтировать. И работать в таких условиях было невозможно.
С грустью Александр Борисович размышлял, что придётся, вероятно, переезжать в Москву, тем более – зовут… Может быть, и даже скорее всего, не этой коммунальной бедой объяснялось решение супругов покинуть Владимир, которому было отдано тридцать лет жизни. Но всё-таки обидно, что заслуженным людям приходилось терпеть неудобства, которые, будь на месте учёных какие-нибудь чиновники первого звена, исправили бы быстро и с извинениями.
Андрей Раскосов
Фото: Любовь безусловная
