Одна из главных проблем современного общества — рост употребления людьми, в первую очередь — молодежью, наркотических веществ. По словам владимирского адвоката Тараса Грабовенко, большую часть его практики занимают дела по статье 228 Уголовного кодекса России — о незаконных приобретении, хранении, перевозке, изготовлении, переработке наркотических средств. Томикс взял интервью у человека, который совершенно случайно попал «в систему» и теперь может отправиться в колонию за распространение наркотиков.
Дмитрию [имя изменено] 32 года. Он родился и вырос в Муроме. Три года назад он попался на распространении наркотиков.
Томикс: Сколько времени вы работали закладчиком?
Дмитрий: Месяц (смеется). Попался случайно. Просто стоял на углу дома, курил. Почему-то сотрудникам [полиции] показалось, что я очень подозрительно выгляжу. Они подъехали и решили меня проверить. У меня было с собой некоторое количество наркотических веществ. Просто так совпало. Они [полицейские] сами сказали: «Мы просто проезжали мимо, решили проверить документы. Было подозрение, чего ты стоишь на углу».
Томикс: Почему вы начали работать закладчиком?
Дмитрий: Было много долгов. Разных. Кредитных и некредитных. Надо было в скором времени их погасить, но сложно заработать большую сумму в короткий срок.
Томикс: И насколько быстро получилось заработать в этой сфере?
Дмитрий: Смотря как работать.
Томикс: Как вы попали в эту систему?
Дмитрий: Незадолго до того, как я задался вопросом решения своих проблем, мне во «ВКонтакте» рассылка пришла: работа курьером, высокая зарплата, обращаться по номеру «WhatsApp» и «Telegram». Чисто теоретически я предположил, что это за работа. Обратился я не сразу. Сообщение мне пришло до Нового года — в 2020 году, а я обратился в конце января 2021 года. Просто тогда как-то «поджало», и я думаю: «Блин, что-то там где-то было. Напишу, посмотрю поузнаю».
Томикс: Что из себя представляет эта работа? Вы связывались с «начальством» через соцсети?
Дмитрий: Да, через соцсети. Через «Telegram» списывались с куратором. Он обычно с утра писал, спрашивал, готов ли я к работе. Или сам ему писал. Всякое было. Он скидывал фотографии с адресами, куда надо приехать. Там ты забираешь оптовую партию. У меня [наркотики] уже были расфасованы, то есть не я их фасовал. Их там, например, 30 штук в одном большом свертке, которые уже потом расходятся клиентам. И куратор мне пишет: «На месте [партия]?». Я отвечаю: «Да, на месте». Ну и все, иду раскидывать, как уже я хочу.
Томикс: То есть вы сами решали, куда спрятать закладку?
Дмитрий: Да. Куратор примерно говорит, что желательно положить в таком-то районе — там пусто. Потом фотки с адресами я отправляю куратору. Вся связь через него.
Томикс: В каком районе Владимира больше всего?..
Дмитрий: Разбор?
Томикс: Да.
Дмитрий: Примерно одинаково, потому что они [магазины] стараются следить, чтобы было везде. Я саму платформу не видел. Я сам не употребляю, никогда с этим связан не был и не заказывал ни разу. Как я понял, была платформа в свое время. Человек заходит на нее, выбирает, что он, например, хочет 0,5 грамм «соли». И там высвечивается: выберите город. Он выбирает Владимир, и также можно было выбрать даже район. То есть человек примерно ориентируется, если он с Октябрьского, он нажимает Октябрьский. [Зачем] ему в соседний район пилить, если где-то поблизости заложено.
Томикс: Вы работали только во Владимире или по всей области?
Дмитрий: Магазин по области работал, а я работал только во Владимире и пару раз в Муроме.
Томикс: Вам оплачивали переезды из города в город?
Дмитрий: Так как я сам вообще не Владимирский, я сам из Мурома, мне каждый приезд оплачивали. Просто отдельный строкой прописывали. Затраты на проезд выписываешь ему [куратору] в конце недели.
Томикс: Сколько вы зарабатывали?
Дмитрий: 400 рублей а одну закладку.
Томикс: И сколько у вас выходило, условно, в неделю?
Дмитрий: В самую жаркую неделю где-то, ну, тысяч 200.
Томикс: Это сутками надо бегать?
Дмитрий: Где-то пять-шесть дней в неделю я тогда работал. Я приезжал сюда примерно к 10 утра, например, и уезжал отсюда в шесть вечера.
Томикс: Как вы получали зарплату?
Дмитрий: Пока ты в пробном режиме, это первая неделя, получается поменьше они работы дают. Они смотрят, как ты работаешь, можно ли тебе доверять. Тысяч 30-40, по-моему, за первую неделю заработал.
Томикс: Они переводят прямо на карту?
Дмитрий: Мне сказали скинуть номер карты, типа, переведем, не проблема. Потом уже, когда начинает работы больше и больше становиться, они уже говорят заводить криптокошелек, и переводят только через криптовалюту. Так «палева» меньше.
Томикс: Вы, очевидно, раскидывали закладки рядом с жилыми домами. Простые люди, жильцы, например, как-то реагировали на вас?
Дмитрий: У меня ни разу не было, чтобы кто-то подошел и что-то сказал. Ну, опять же, ты же не кладешь так, что вот идет, например, толпа людей, и ты такой при них стоишь, шмяк, куда-нибудь положил и стоишь фоткаешь довольный. Нет конечно. Ты посмотрел, что вблизи от тебя никого нет. Понятно, что где-то там идут люди, вряд ли они даже увидят, что ты что-то делаешь. Но следишь всё равно. Ты же не знаешь, кто идет. Может это сотрудник полиции в «гражданке». А ты при нем ляпнешь что-нибудь. Хотя был момент. Возле дома какого-то раз по первому этажу так глазами пробежишься, что на тебя никто не смотрит. Я так по сторонам –– раз. Вроде никого. Положил и голову такой поднимаю, а прямо надо мной мужик на балконе стоит курит. Что-то как-то неудобненько получилось. Ну а обратно уже не полезешь. Палевно будет, что человек туда-сюда лазит.
Томикс: За период своей работы вы с кем-то из своих «коллег» встречались?
Дмитрий: Анонимность полная происходит, только переписка, даже голосовыми сообщениями не общаются. Помню один раз мне неудобно было писать. Я решил записать голосовое аккуратно. Вот он [куратор] мне написал, типа, пишите текстом, слушать не буду.
Томикс: А существует какая-то система штрафов в этой сфере?
Дмитрий: Те, кто в системе торговали, были обязаны соблюдать правила. Если магазин их не соблюдает, то сначала штрафуется, а за многократные нарушения закрывается. Нельзя, например, делать закладки ближе 50 метров от садиков, школ, любых учебных заведений, возле административных зданий таких, как полиция, администрация города. Грубо говоря, на центральной площади в городе, где всякие скверы, лавочки и все такое тоже не рекомендуется делать закладки. Во-первых, там могут гулять дети и просто люди случайно могут найти. Мало ли кому что в голову придет, человек употребит по незнанию, потом вдруг плохо станет. <…> За нарушения курьерам снижали ставку. Есть еще так называемый отдел “спортиков”. Их обычно находят через специальные Telegram-каналы. Там вывешивают данные нарушителя и объявляют награду. Есть люди, которые с магазином работают.
Томикс: А как “спортики” находят того, кого нужно?
Дмитрий: Если в залог оставляют паспортные данные, то по ним.
Томикс: В залог?
Дмитрий: Да. У кого нет денег, тот оставляет магазину фотку паспорта. А так, ну, тысяч пять в моем магазине оставляли. Таким образом они себя обезопашивают, чтобы курьер их не кинул.
На Дмитрия завели уголовное дело о сбыте наркотиков. В его телефоне нашли не удаленную переписку с куратором и вскоре после этого полиция вышла на «склад», а к статье мужчины добавился пункт «в составе организованной группы».
Всего по этому делу проходят 15 человек, 14 из которых до сих пор находятся в СИЗО. Дмитрия же выпустили в декабре 2022 года. За решеткой он провел почти два года.
Дмитрий: День на СИЗО –– это очень «мутная фигня». Каждый день серый. Светлые дни, когда на звонок ведут или на «свиданку». Еще когда на следственные действия выезжаешь или адвокат приходит. <…> Меня в начале года задержали, кого-то через месяц, полгода. Я все это время сидел. Просто не меняли меру пресечения. Я спрашивал: «А что там сейчас происходит?» –– «Ну, вот того-то задержали, следственные действия с ним идут». А я сидел. Так как нас всех пытались объединить, ты просто ждешь такой, пока других людей расследуют, сидишь кайфуешь, с тобой уже [ничего] не делают (смеется). Я говорю: «А можно мне домой, там, на домашний [арест] хотя бы посидеть, со мной же ничего не делают?». А мне отвечают: «Да ладно, по сидишь, чего ты».
Большую часть времени Дмитрий со своим адвокатом Тарасом Грабовенко пытались добиться изменения меры пресечения на домашний арест. Но больше года судьи им отказывали.
Тарас Грабовенко: Мы даже в кассацию [Кассационный суд] ездили. Мы «землю жрали», чтобы его выпустили из СИЗО. И вот только 15 декабря все получилось. Я помню этот день, правда, помню плохо достаточно (смеется). У меня температура была. Всю неделю я болел, и у меня суды за судами были. И вот судья Сенин услышал наконец-то нас, мы еще документы кое-какие донесли. У Дмитрия тогда отец очень тяжело заболел, и вот все в одну кучу свалилось. Дело к тому моменту на дополнительное расследование уже дважды отправляли.
Томикс: А в чем проблема?
Тарас Грабовенко: «Кривое», на мой взгляд, дело. Расследовано очень [плохо] — с кучей нарушений. То документ не тот, то части статьи не те. <…> И вот когда дело вернули второй раз, мы были в областном суде, просили домашний арест, и нам его дали. Как раз холодища была на улице, градусов 20.
Дмитрий: Морозило тогда — декабрь.
Тарас Грабовенко: А ты в кедиках приехал.
Дмитрий: Да (смеется), я в кедиках был, в безрукавке болоньевой на суд приехал. А чего, меня ФСИН на такси туда привезли, я привык, что все время меня на машине возят.
Тарас Грабовенко: Надежды было достаточно мало, на самом деле. Мы думали, так и будет сидеть в СИЗО человек. Успокаивала одна мысль: он сидит, срок идет. Я в суде выступил, во мне ибупрофена вот так вот (по подбородок). Я таблетки четыре съел, просто чтобы на ногах стоять. И судья выходит: «Постановление об изменении меры пресечения». Я говорю: «Что?». Я стою, думаю, может у меня глюки начались. Судья выносит постановление, ничего себе, «прокатило».
Дмитрий: Дальше я вышел, по стеночке сполз. Я стою, а у меня аж почки защемило.
Тарас Грабовенко: Матери позвонили сразу. Она тоже не поняла ничего. Я ему трубку передал.
Дмитрий: Я говорю: «Домой еду» — «Куда едешь?» — «Домой!».
Тарас Грабовенко: А до его мамы не доходит, что он по моему телефону разговаривает.
Дмитрий: Я говорю: «Меня выпустили, сейчас меня на автобус посадят, я домой приеду». Первый вопрос: «У меня ж ничего не приготовлено. Тебе может покушать чего сделать?». Я отвечаю: «Какое покушать? С вокзала меня сначала встретьте».
После СИЗО Дмитрий восемь месяцев просидел на домашнем аресте с браслетом на ноге. Жил он у родителей в Муроме. В августе этого года ограничение сняли. Сейчас мужчина официально трудоустроен. Ему грозит длительный тюремный срок.
Тарас Грабовенко: Если восемь лет дадут — уже отлично будет…
Чуть более года назад информационное пространство региона-33 «всколыхнуло» известие об аресте известного в области журналиста и блогера Славы Логинова. Его подозревали в попытке сбыта наркотиков в крупном размере. Летом этого года ему был вынесен приговор — шесть лет колонии строгого режима.
Судя по довольно частым сообщениям правоохранителей, большинство распространителей «дури» от наказания не уходят. И в первую очередь это — «низшее звено», закладчики, вроде Дмитрия. Так что, какие бы вам не сулили «барыши» неизвестные «добрые люди», стоит тысячу раз подумать — стоит ли ломать себе жизнь.
