Когда губернатор Авдеев ещё не был губернатором, а ходил с приставкой «врио», он тогда уже поставил задачу возвратить в оборот заброшенные пахотные земли. Кроме собственно экономических резонов эта установка хорошо ложилась на электоральные ожидания и была бальзамом на душу той значительной части населения Владимирской области, которая помнит поля вспаханными и даже местами орошаемыми, а не заросшими осинником и березняком.
Общее мнение по намеченным целям и земельному вопросу как таковому блестяще отразил в своём материале редактор собинской районной газеты «Доверие» Владимир Зотов, написавший: «Губернатор Александр Авдеев в ответ на “нытьё” ответственных чиновников по поводу невозможности ввести в год 20 тысяч сельхозземель в оборот стукнул кулаком по столу и приказал им ввести 30 тысяч под персональную ответственность. Молодец! Подчинённые сразу “забегали”, поехали по районам активничать. Давно пора, а то некоторые ушлые господа набрали земель за копейки, да и забросили в ожидании выгодной продажи. Не-е, ребята, так не пойдёт, земля должна пользу приносить, а не зарастать бурьяном».
Тут прекрасно всё: и решительный начальник, и ленивые подчинённые, работающие из-под палки, и толстосумы, сгубившие народные земли… Лубочное восприятие даёт предельно ясную картину в чистых тонах: тут плохие, а тут хорошие. Об этом, впрочем, потом, а пока о позитиве.
Директор департамента сельского хозяйства Константин Демидов на этой неделе отчитался в соцсетях: «Во Владимирской области в 2022 году введено в сельскохозяйственный оборот 8280 га ранее неиспользуемых земель». Тут же расклад по районам: больше всего земли возвращено к работе в Гороховецком районе – 1726 га, за ним идёт Камешковский район – 1718 га, далее Юрьев-Польский – 1307 га.
По хозяйствам это выглядит так: на первом месте ООО ПЗ «Пролетарий» (Вязниковский район) – 1441 га, на втором – ООО «Стародворский» (Суздальский район) – 922 га, на третьем – ООО «Флекстайм» (Петушинский район) – 708 га.
Для возрождения земель требуются инвестиции
А теперь немного разбавим чёткую картину полутонами. Можно сколь угодно молотить кулаком по столу, но резонанс от этого стука слабо повлияет на экономику. Сама по себе земля – это только одна из составных частей агропроизводства. В одиночку она не играет.
Тебе нужны новые площади – для чего? Как вариант, ты хочешь расширить кормовую базу, потому что наращиваешь поголовье скота. И это сопряжено с солидными затратами: нужно построить фермы, купить технику (кормораздатчики, например), оборудование (скажем, доильный зал и холодильные установки), увеличить штат работников (а сейчас поди поищи нормального комбайнёра или даже тракториста) и т.д.
Либо ты хочешь производить продукцию растениеводства на переработку и продажу. Опять-таки, это повлечёт дополнительные затраты на семенной материал, удобрения, технику, на обеспечение хранения и т.д.
Всё это большие деньги, это нужно просчитать и продумать. И просто так, без глобальных целей, осваивать залежные земли, что, кстати, тоже очень затратно (по некоторым подсчётам, до 50 тыс. рублей на гектар), нецелесообразно.
Государство, надо отдать ему должное, помогает сельхозтоваропроизводителям региона. К примеру, в уходящем году, отчитался Константин Демидов, аграриям перечислили 154 млн рублей в виде субсидий на возмещение части затрат по приобретению энергонасыщенной техники и вводу земель в оборот. С господдержкой вернули к жизни 2851 га (из общих, напомним, 8280 га).
– Возмещение затрат по вводу земель составило 49%, – добавил директор департамента.
Это хорошо. Но это также значит, что почти две трети восстановленных земель (5429 га) крестьяне поднимали сами, на что ушли миллионы рублей. Понятно, что государство и не обязано покрывать все затраты аграриев – это рынок, раз взялся, зарабатывай сам. Но тогда нельзя говорить и о том, чтобы решения принимались по стуку кулака. Это же не плановая советская экономика, когда крестьянам указывали, что сажать и что сеять.
Нынешние танцуют от рубля. И тут бывают удачи: например, в уходящем году в область пришли инвесторы – компания, которая начала выращивать техническую коноплю в Вязниковском районе (ООО ПЗ «Пролетарий» как раз ей сдал площади в аренду, почему и вышел на первое место по вводу земель). Но бывают и неудачи. Ведь буквально до последнего времени сохранялась тенденция на сокращение пахотных земель, некоторые крупные хозяйства (вспомним совхоз «Ставровский») сдавали позиции, признавались банкротами и т.д.
В посыле Александра Авдеева – в целом, безусловно, правильном– смущает одно: категоричность, с которой тот нарезает задания, да ещё под «персональную ответственность».
«Введите 20 тысяч гектаров! Не можете? Тогда 30 тысяч!»
Почему не сорок? Почему не пятьдесят? Почему не сто? Во Владимирской области сейчас почти 200 тыс. гектаров сельхозземель в области находятся в запустении и не обрабатываются – можно сколько угодно кулаками стучать.
По каким меркам мерить?
Тут вот ещё какой аспект вызывает вопросы. Говоря о землях сельхозназначения, мы имеем в виду пахотные площади, которые были на момент распада Советского Союза, за минусом тех, что уже переведены в другие категории. В 90-х, когда земли в виде паёв стали «расползаться» из бывших колхозов и совхозов, они действительно, как образно пишет Владимир Зотов, частично оказались в собственности «ушлых господ».
На бывших полях, переведённых под земли поселений, росли и растут частные дома, вокруг Владимира и райцентров это теперь обычная картина. И, наверное, в этом есть свой резон: люди хотят жить экологичнее, ближе к природе. А государство до последнего времени по поводу того, что земля утрачивает прежние функции, особого беспокойства не испытывало.
Теперь – наоборот. Сельское хозяйство назвали драйвером экономики, оно обеспечивает продовольственную безопасность, играет важную роль в процессе импортозамещения и т.д. И тут уж впору прижучить «ушлых господ», за своим имуществом не следящих, потому как и впрямь безобразие: земли их прибыль не приносят, теряют свои качества в плане плодородия, зарастают и регулярно горят, угрожая окрестным населённым пунктам.
И, конечно, надо разбираться с паями, которые так и не были оформлены должным образом, а многих их владельцев уж и на свете нет. И тут тоже тема: вся эта недвижимость (и ничейная, и отобранная по суду у нерадивых владельцев) перейдёт муниципалитетам. Но они её обрабатывать не будут – не их это задача, да и тракторов с тяжёлыми дискаторами у них нет. Значит, надо поскорее передавать участки нормальным собственникам и арендаторам, а их где-то и не сразу сыщешь.
Но главное – вернёмся к исходной позиции: земли реально ввести в оборот лишь под конкретные нужды сельхозтоваропроизводителей. Если до последнего времени объём пахотных земель в области не возрастал, значит либо имеющихся было достаточно, либо у хозяйств не имелось физической возможности расширить свои наделы. Элементарно – средств нет. В любом случае надо смотреть, как стимулировать хозяйства на расширение производства, от этого зависит, пойдут ли они залежи поднимать. И увеличивать количество хозяйствующих субъектов – тех же фермеров, для которых разработаны отдельные меры поддержки.
…И – опять-таки к главному: расчёт мы ведём от советских времён (за минусом земель, переведённых в другие категории). Это принимаем за 100 процентов, и это нам кажется неким идеалом. Но структуры нынешнего сельхозпроизводства и того, что было тридцать лет назад, совершенно разные.
Раньше государство стремилось закрепить людей на земле и любая деревня относилась к какому-либо колхозу или совхозу. Повсеместно разрабатывались поля и действовали небольшие, на несколько десятков голов, фермы, обеспечивая поголовную занятость крестьян. Советские организации не могли обанкротиться.
Сейчас же всё иначе. В отдельных районах с бедными почвами – Гусь-Хрустальном, Судогодском, Камешковском – осталось считанное число хозяйств. Производство молока сродни промышленному: десять самых крупных игроков области (АО Шихобалово, ЗАО им. Ленина, ООО Рождество, АО ПЗ Илькино, СПК Дмитриевы горы, СПК Гавриловское, ЗАО Невский, ЗАО Суворовское, АО им. Лакина, АО Леднево) вырабатывают 42% общего объёма этого продукта. Сельхозпроизводители сосредоточены в районах Ополья, где почвы плодороднее и рентабельность выше.
Но в планах будущего освоения – заросшие гусевские и камешковские поля, увлажнённый подзол, где и в хорошие-то времена урожай был такой, что «от колоса до колоса не слыхать бабьего голоса». И потому ещё губернатор Николай Виноградов в своё время задавался вопросом: не лучше ли там лес выращивать, если деревья вовсю растут, а сельхозкультуры – ни в какую?
«В советское время существовала установка, в рамках которой старались распахать всё вплоть до Полярного круга. Когда страна перешла к рыночной модели, естественно, много такой земли оказалось маргинальной (то есть неэффективной при существующих ценах и прочих экономических параметрах) и выбыло из обращения», – говорила два года назад директор по аграрной политике НИУ ВШЭ Евгения Серова на заседании Госсовета, посвящённом земельным вопросам.
Вот бы и нам понять, какие земли во Владимирской области вписываются в новые реалии, а какие, может быть, действительно лучше использовать по иному назначению. Но те, что эффективны, конечно, рано или поздно должны быть введены в оборот. Тем более что госпрограмма вовлечения в оборот земель сельскохозяйственного назначения в России принята, она будет действовать до 2030 года включительно и общий её бюджет, на минуточку, 1 трлн 410,8 млрд рублей.
