32 года назад, 19-го августа 1991-го, года граждане Союза Советских Социалистических Республик услышали аббревиатуру ГКЧП. Государственный Комитет по чрезвычайному положению.
К 30-леию этого исторического события, в 2021 году, Томикс подготовил специальный репортаж: интервью с теми, кто если и не был непосредственным участником происходящего в Москве, но, что называется, не остался в стороне во Владимире.
Об оценке событий, фактически ставших последним шагом к развалу СССР, редакция два года назад побеседовала с Сергеем Казаковым, Дмитрием Кушпитой, Николаем Виноградовым, Максимом Шевченко и Вячеславом Картухиным.
Не будем пересказывать всю историю ГКЧП, хотя современная молодежь мало что о нём знает.
Коротко: 19-го августа 1991-го между трансляциями по всем каналам ТВ, а было их всего два, «Лебединого озера», было объявлено о болезни первого и единственного президента СССР Михаила Горбачёва, переходе власти, согласно закону, к вице-президенту Геннадию Янаеву, необходимости остановить допущенное Горбачёвым «сползание страны к катастрофе» и введении для этого в ряде регионов страны чрезвычайного положения.
Произошло это накануне подписания «нового Союзного договора» между республиками СССР, уже успевшими обзавестись своими президентами и Верховными Советами, но формально еще остававшимися в составе единого государства.
Потому не удивительно, что нашлись те (в первую очередь избранный народом президент РСФСР Борис Ельцин), кто объявил ГКЧП «вне закона» и начал борьбу с ним.
Вопрос – за что.
Как заявлялось российскому народу, борьбу за «демократические идеалы», которые посеял в РСФСР и СССР Горбачёв, и иное «светлое» будущее для страны, чем то, что хотели «ГКЧПисты».
Итог трёхдневного противостояния ГКЧП и сторонников Ельцина известен. Случайная гибель трёх «защитников демократии», победа «демократических» сил, возглавляемых президентом РСФСР, освобождение из «заточения» на государственной даче Горбачёва и, в конечном итоге, развал СССР в декабре 1991-го.
И тогда, в 1991-м, и сейчас, тридцать лет спустя, события оцениваются по-разному.
Кто-то рад победе демократии, кто-то сожалеет, что ГКЧП оказался «слабохарактерным» и не отдал всего пары жёстких приказов. Есть и те, кто в 1991-с оценивал события со знаком «плюс», а сейчас говорит, что «лучше бы ГКЧП победил» – то есть, со знаком «минус».
У большинства политиков, с которыми мы пообщались, отношение к тем событиями за 30 лет не изменилось.
И первый человек, кому хотелось бы предоставить слово, уже в силу должности, что он занимал на тот момент, не мог оставаться сторонним наблюдателем за происходящим. Он был вторым секретарём Обкома КПСС – Коммунистической партии Советского Союза во Владимирской области. Правящей, даже более, чем сегодня «Единая Россия», партии. Николай Виноградов, бывший губернатор региона (1996-2013).
Попытка сохранения СССР
«Я воспринял [организацию ГКЧП и его действия] как попытку сохранения Союзного государства. Как продолжение волеизъявления народа, высказавшегося на референдуме за сохранение СССР. Сохранение СССР 1922-го года, которое стало одним из могущественных государств мира. То, что произошло дальше, я считаю, что это – серьёзнейшая геополитическая катастрофа. Катастрофа, которая была инициирована в том числе и с Запада».
Не хотелось отката назад
Иначе тогда, в 1991-м, на происходящее смотрел один из депутатов областного Совета, избранного именно благодаря горбачёвским переменам, Сергей Казаков.
«Я тогда воспринял это с тревогой. Потому что приход Горбачёва лично для меня был надеждой на перемены и они наступили. Появились свободные выборы. Я, в частности, стал депутатом Облсовета. Двухтуровые выборы были, такие конкурентные, я победил секретаря парткома КГБ. Поэтому, конечно, мне не хотелось отката назад, к тому, что было: отсутствию свобод, единомыслию, совершенно неконкурентной экономике. И, конечно, мы здесь, что могли, делали, чтобы ГКЧП потерпел поражение. Но главные события происходили в Москве. Слава богу, что ГКЧП не победил».
Стало не по себе
Похожей позиции о событиях августа тридцатилетней давности придерживается лидер регионального отделения демократической партии «Яблоко» Дмитрий Кушпита.
«Я прекрасно помню те дни. Когда мы включили телевизор и увидели балет «Лебединое озеро», первая мысль, что постелила: что-то случилось в стране. Но так как мы привыкли, что у нас генсеки [генеральные секретари ЦК КПСС] уходили один за другим, я подумал: очередной что ли, Михаил Сергеевич [Горбачёв], а потом оказалось, что ГКЧП. Если честно, то у меня уже было предвкушение тогда, потому, что процесс до ГКЧП уже набирал обороты: я имею в виду развал Советского Союза, он уже был в этой стадии. Было предвкушение какой-то свободы и какого-то лёгкого ветерка перемен. И вдруг ГКЧП. Мне стало не по себе. Но когда я увидел руководителей ГКЧП, как там Янаев [вице-президент СССР, вступивший в должность из-за «болезни» Горбачёва], я понял, что у них ничего не получится. И когда я увидел, что люди вышли на защиту Белого дома, я понял, что ГКЧП это что-то мёртворождённое. И что будут какие-то перемены. Действительно это произошло. Было ощущение сначала страха, потом – надежды, потом стало понятно, что ГКЧП обречён».
Осточертевшая система в полном маразме
А вот, что рассказал нам депутат ЗС области Максим Шевченко
«Эти идеи [ГКЧП] никто не воспринимал всерьёз, потому, что единственным манифестом, который они предложили стране, оказались какие-то балерины, которые бесконечно плясали по телевизору. У народа уже было ясное ощущение, что система в полном маразме. Горбачёв уже был таким комическим персонажем, никто не сочувствовал. Никто не говорил про коммунизм, эта система настолько осточертела всем. Хотелось, чтобы она, как старая кляча, как говорится, либо “туда”, либо “сюда”. Но так как «туда» она уже была неспособна, только на «Лебединое озеро», остался вариант только “сюда”».
Шевченко, кстати, рассказал Томиксу, что был в «главную» ночь противостояния народа с ГКЧП, когда погибли люди, у Белого дома. Вместе с отцом, который не отпустил туда его одного. Так что, сопротивление народных масс «путчистам» Шевченко видел своими глазами.
Задача была – спасти СССР
К сожалению, старшее поколение владимирских «единороссов», а обращались мы к руководителю регионального отделения Владимиру Киселёву, главе города Владимира Андрею Шохину и главе Суздаля Сергею Сахарову, под разными предлогами (занятость в командировках и слишком юные годы в 1991-м) отказались делиться воспоминаниями.
Но тем интереснее было услышать их о того, кто, в отличие от предыдущих спикеров, был в возрасте, когда для тебя только открываются многие перспективы жизни.
«События 1991 года я воспринял с тревогой, потому что происходило все неожиданно, заявления членов ГКЧП звучали сурово, но чувствовалась неуверенность в действиях. В мои 17 лет ещё сложно было ориентироваться во всех хитросплетениях политики, но тем не менее я старался разобраться и вникнуть в происходящее. Интересуясь тогда у взрослых что они думают чаще слышал, что члены ГКЧП стремились спасти СССР от распада», – вспоминает лидер фракции партии «Единая Россия» в областном парламенте Вячеслав Картухин.
Осмелимся предположить, что однопартийцы Вячеслава Картухина отказались от разговора с редакцией по иной, нежели занятость или юные годы в 1991-м, причинам. Спикеров мы озадачивали и вторым вопросом: изменилось ли за 30 лет их отношение к событиям 1991-го.
Ни для кого не секрет, что у «медведей» есть установка оценивать те события, как начало «геополитической катастрофы». Хотя в 1991-м и позднее, до начала «нулевых», некоторые из них, как тот же Шохин или Сахаров, стояли на «демократической платформе» и победу над ГКЧП оценивали исключительно положительно.
«30 лет назад произошла трагедия – распался Советский Союз, страны не стало […] Где были те секретари обкомов, ЦК КПСС? Где был Верховный Совет? В непростое время – практически все разбежались, отсиделись в отпусках, когда надо было принимать решения. Партийная бюрократия КПСС по сути перечеркнула свои идеалы, если так можно назвать идеологию партии, предала страну и ее граждан», – высказался вчера «единоросс» Вячеслав Володин.
Но почему-то председатель Госдумы не стал говорить, что многие из «отсидевшихся» сегодня – члены «Единой России» и ещё больше в ней тех, кто в 1991-м был противником ГКЧП и трагедией развал СССР не считал.
Но вернёмся по этому поводу к «томиксовским» спикерам.
В шаге от гражданской войны?
«Я, как рождённый в СССР, и тогда сейчас считаю, что надо было сохранить Советский Союз, а экономические и социальные изменения нужно было осуществлять постепенно, примерно также, как это сделали в КНР. Тогда бы и последствия смены формаций были значительно менее тяжёлые. А переворот или непродуманные действия могли бы привести к гражданской войне», – уверен Вячеслав Картухин.
Омерзительное партийное начальство
«Я не поддерживал Советскую власть. Она не была Советской. Это была партократия. Как раз попытка восстановить Советскую власть была с распадом этого всего. Свободные выборы начались. Как раз Верховный Совет возник в момент распада. А партократический Советский Союз с маразматической КПСС, которая разделилась сегодня на “Единую Россию”и КПРФ, нельзя было поддерживать. Я считаю, что партократический СССР был обречён. Партократия была ненавистна в целом. Многие партийные работники, на местах, внизу, как и сегодня многие члены КПРФ, это достойные люди, которые служили своему народу. У меня дедушка был искренним коммунистом. Но начальство партийное было омерзительно», – уверен был в 1991-м и не изменил убеждений по отношению к ГКЧП и строю, который ГКЧП якобы спасал, Шевченко.
Не надо идеализировать СССР
Дмитрий Кушпита: «Сейчас, к сожалению, у нас идеализируют Советский Союз. Есть свойство человеческой памяти, что плохое забывается, остаётся только хорошее по прошествии времени. Думаю, если нынешнюю молодежь, которая говорит, как хорошо было при Советском Союзе, туда в СССР [отправить], я думаю, что 99% не оценили бы такую задумку. Я думаю, что наша молодёжь будет крайне недовольна тем, как мы там жили. Поэтому моё отношение к поражению ГКЧП ни коим образом не поменялось», – рассказал политик.
Был не против обновлённого СССР
А вот, что сказал по этому поводу Сергей Казаков: «Я так же, как и тогда, не хотел бы, чтобы эти люди с трясущимися руками стали руководителями нашей страны. Я понимаю, к чему это могло привести, к определённым даже репрессиями. К попыткам развернуть страну назад. Хотя я был, конечно, за то, чтобы сохранить СССР. Я не против был обновлённого СССР, где уже были другие принципы управления, демократические принципы формирования власти. Конечно, для меня ГКЧП было страшным событием, которое могло развернуть страну неизвестно в каком направлении. Поэтому я не жалею, что Борис Ельцин сумел тогда мобилизовать определённые силы, остановить этот процесс, и история начала развиваться по иному сценарию».
Но пришли не туда
Что интересно, и Казаков, и Кушпита, не поддерживавшие ГКЧП и в 1991-м и не изменившие своего отношения к тем событиям за 30 прошедших лет, говорят в один голос, что в итоге страна пришла совсем не туда, уже после начала 2000-х, куда направилась после поражения путча.
«Не совсем мы зашли туда, куда хотели, я имею ввиду то, что сейчас у нас получилось, нынешнюю власть», – сокрушается Кушпита.
«Если говорить о сегодняшнем дне, то, что строят сегодня, мне совершенно не нравится. Я был не за такую Россию, что строится сегодня, последние 20 лет», – огорчён Казаков.
Народ проиграл
«Я как сказал, что это была попытка сохранения государства, я так и считаю, что это было так. [Противники ГКЧП] пытаются противопоставить демократические преобразования, на самом деле не являвшиеся такими, тому, что происходило в стране до [ГКЧП и перестройки Горбачёва]. Многие не представляли до конца, что происходит. Призывы к якобы демократическим преобразованиями сослужили спекулятивную службу. Хорошие лозунги, хорошие принципы. А во что они вылились? На мой взгляд, в совершенно противоположные явления, которые фактически происходили в стране. Ведь нельзя же не признать, что произошёл развал государства. Если брать персоналии олигархические, то, наверное, от этого выиграли они. Что касается народа, которым спекулировали, естественно, он проиграл. Это моё мнение. Оно было тогда и сейчас осталось», – пояснил позицию коммунист Николай Виноградов.
